Новости

На российском рынке лекарств происходят серьезные изменения. Нет другого рынка, состояние которого так сильно могло бы повлиять на жизнь и здоровье людей. Если даст сбой хоть одна шестеренка этого сложного механизма, последствия могут быть разрушительными. Неудивительно, что цены на лекарства сегодня оказались в центре жарких общественных дискуссий. Приняв на днях постановление об обязательной перерегистрации цен на препараты, правительство тем самым серьезно заявило, что предполагает дальнейшее снижение цен. Как формируются цены? На основе каких решений? Что на них влияет? Об этом я расспросила начальника управления контроля социальной сферы и торговли ФАС Тимофея Нижегородцева.

– Тимофей Витальевич, начну с вопроса, который вам, наверное, часто задают. Почему ФАС вообще вмешивается в вопросы медицины? Знаю, что обычно антитрастовые службы этого не делают.

– Это не совсем так. Например, в Германии антитраст очень подробно рассматривает слияния больниц и аптек. В других странах антитрастовые службы традиционно не занимаются реформой медицинского законодательства. Они сконцентрированы на вопросах конкуренции на социальных рынках – например, отслеживают антиконкурентные соглашения, сделки по слиянию и поглощению с учётом влияния отдельных хозяйствующих субъектов на условия обращения. Но там и социальные рынки устроены по-другому: они изначально возникли в условиях конкуренции. В нашей стране не так. При создании антимонопольной службы требовались соответствующие нормы, связанные, в том числе, с модернизацией отраслевых законодательств, с разворотом их в сторону развития конкуренции. Нужен был анализ правоприменительной практики в реализации этих подходов. В этом смысле ФАС России совершенно естественно участвует в модернизации разнообразного отраслевого законодательства, организует надзор за деятельностью органов власти, в том числе и в социальной сфере, – чтобы они не нарушали конкуренцию своими решениями. Кроме того, как и остальные органы антимонопольного контроля во всём мире, мы следим за действиями хозяйствующих субъектов.

В сфере здравоохранения есть четыре направления, которыми мы традиционно занимаемся. Это рынки лекарственных препаратов, рынки медицинских изделий, рынки медицинских услуг и рынки медицинского образования. Наше управление было организовано, когда появились первые национальные проекты в социальной сфере. На первом этапе мы устраняли дискриминационные нормы в отношении частных компаний в законодательстве. Затем разрабатывали методические подходы и описывали рынки по этим направлениям. Определяли географические границы рынков. Это было необходимо для включения инструментов антимонопольного контроля в практику регулирования социальной сферы. Именно тогда возникли вопросы искусственной монополизации рынков лекарственных средств и медицинских изделий, а также взаимозаменяемости лекарственных средств и медицинских изделий как инструмента оценки состояния конкуренции. Мы знакомились с международным опытом и обнаружили, что Россия не единственная сталкивается с проблемой слабости конкуренции на медицинских рынках. Эта проблема характерна практически для всех стран, но особенно разрушительно она сказывается в странах с неразвитым регулированием в сфере здравоохранения. Поэтому мы были вынуждены участвовать в развитии медицинского законодательства по самым разным направлениям, ведь последствия неразвитой конкуренции известны: высокая цена, низкая доступность препаратов и в результате низкая экономическая эффективность системы здравоохранения. Со всем этим мы пытаемся бороться.

– Этой осенью широко обсуждалась новость об отзыве с российского рынка 700 лекарств. Вы знаете, откуда взялась эта цифра?

– Пчёлы не могут быть против мёда. Постановление об обязательной перерегистрации цен, которое было принято на днях, предполагает снижение цен до среднеевропейского уровня. Это может существенно снизить доходы компаний на российском рынке. Компании борются против этого, используя то, что у людей есть запрос на сенсацию. Одни эксперты фармрынка делают заявления в СМИ, что принятые нормативные акты, связанные с пересмотром цен, привели к уходу с рынка 700 препаратов. Другие говорят: нет, пропало 900. Мы постоянно проверяем эти цифры и направляем запросы в Минздрав и Росздравнадзор. Сейчас мы знаем, что за последние два года с рынка был выведен 471 лекарственный препарат. По 200 с небольшим препаратам есть заявления об отзыве, но они обращаются на рынке. При этом только за период с начала 2018 года и до начала декабря 2019 года компаниями было зарегистрировано 1345 лекарственных препаратов. Ни в одном случае новые принципы ценообразования не указывались в качестве непосредственной причины ухода препаратов с рынка. Половина выведенных препаратов не относится к жизненно важным. Для большинства на рынке есть аналоги. Часто речь идет об отзыве не препарата как такового, а SKU, stock keeping unit, ассортиментной позиции, то есть, препарата в конкретной форме, дозировке и упаковке. Например, компания могла вывести с рынка упаковки определенного лекарства по 10 таблеток, а оставить упаковки по 20 таблеток.

– На сколько препаратов в России уже снижены цены?

– С 2016 года мы снизили 1237 цен на лекарственные препараты в различных формах, дозировках и упаковках. Цены снижены в среднем на 42 процента. На некоторые препараты в 10 раз. Один препарат стал дешевле сразу на 250 тысяч рублей за упаковку. Представляете, сколько миллиардов сэкономило государство, сколько лекарств смогло дополнительно купить? И, судя по данным мониторинга Росздравнадзора, ни один из этих препаратов не ушел с российского рынка.

– У скольких препаратов цены в перспективе могут быть снижены?

– Точное число не смогу назвать, но оно значительное. В России сейчас зарегистрировано более 40 тысяч цен на лекарственные препараты в конкретных дозировках и упаковках. Из них реально на рынке находятся 9,7 тысяч. То есть, 1237 цен, которые нам удалось снизить, – небольшая часть. Кстати, остальные, помимо этих 9,7 тысяч, – цены на лекарства в определенной дозировке и упаковке, которых уже много лет нет на рынке. Раньше, когда регулирование цен основывалось на изучении себестоимости, компании пользовались различными уловками, чтобы поднять цены. Вопросы взаимозаменяемости препаратов не обсуждались при регулировании цен, и компании могли искусственно поменять лекарственную форму, дозировку, упаковку. Затем регистрировали многократно завышенные цены в качестве цен на новые лекарственные препараты.

– За счет чего снижаются цены?

– При регистрации цен мы применяем основы экономического анализа. В отличие от Федеральной службы по тарифам, которая занималась анализом себестоимости, мы делаем экономический анализ в более широком контексте. Анализ себестоимости – это плановый подход. В России эта система рухнула в 1991 году, но в экономическом анализе она существовала практически до 2018 года. Мы перешли к рыночным способам экономического анализа, построенным на индикаторах. Один из основных индикаторов – сравнение с ценами, по которым этот же производитель продает лекарства в референтных нам странах.

Второй способ экономического анализа построен на взаимозаменяемости. Если препарат воспроизведен в разных лекарственных формах, для нас это не препятствие к тому, чтобы пересчитать в каждой форме содержание действующего вещества. До того, как нам передали полномочия ФСТ, каждый регистрируемый препарат воспринимался как новый. Даже если регистрировали разное количество таблеток в упаковке, стоимость миллиграмма действующего вещества могла отличаться в 2-3 раза. Это одна из причин того, что на рынке регистрировалось огромное количество препаратов с фантазийными лекарственными формами, дозировками и упаковками. Это был способ обхода ценового регулирования. Регистрация новой цены зачастую в 10 раз превышала ту, которая должна была быть зарегистрирована в соответствие с требованиями новой методики. Мы постарались все это исправить.

Еще одна распространенная проблема связана с регистрацией препаратов иностранных компаний. Когда они в 2010-2013 годах подавали документы для регистрации цены, то могли указать, что препарат производится в России – лишь потому, что у нас в стране его упаковывали. По действующему тогда законодательству это не считалось локализацией, но, по сути, к ним применяли требования как для российских производителей. А именно, цену на такой препарат можно было не сравнивать с ценами, по которым этот препарат продавался за границей. В результате компания просто заявляла цену, которую считала для себя приемлемой. Мы эту практику прекратили. Заново перепроверили, российские препараты или нет, и сравнили с зарубежными ценами. Практически везде обнаружили серьезное завышение цен, которые снижали до разрешенного нормативными актами уровня.

– Между тем, с рынка исчезают недорогие старые лекарства. Многие очень нужны, но производить их стало невыгодно…

– Мы знаем об этой проблеме, но она не имеет ничего общего с регулированием цен на лекарства, которое было предпринято в последние два года. Проблема возникла и накапливалась с 2010 года, потому что цены в этой группе препаратов не пересматривались. Начну с самого начала. В государственном реестре цен на лекарства есть препараты трех периодов. Первые лекарства попали туда в 2010 году. Тогда брали средневзвешенные цены, предоставленные производителями в рамках регистрационных документов, и фиксировали их на уровне 2009 года. Начало второго периода – 2011 год, когда началась регистрация цен Минздравом России по новым правилам и методике. Следующий период – ликвидация ФСТ, Федеральной службы по тарифам. ФАС тогда были переданы ее полномочия. Между первым-вторым и третьим периодами был 2014 год, когда произошла девальвация национальной валюты практически на 50 процентов. Только в 2013 году появилось право индексировать цены на российские лекарственные препараты. Однако большинство российских компаний этим правом не пользовались. В результате у нас есть препараты, цены на которые зарегистрированы в 2010 и в 2011 году и с тех пор практически не изменились, притом, что они были зарегистрированы на низкой экономической базе. Впоследствии к этому добавились девальвация и накопленная инфляция. Все эти препараты стали нерентабельными: они или уже исчезли с рынка, или находятся на грани исчезновения. Пожалуй, исключение составляют только препараты крупных иностранных компаний, зарегистрированные в 2010-2011 годах. Они изначально регистрировались в России с большим запасом по цене. Поэтому те, кто говорит, что препараты уходят с рынка из-за того, что ФАС начала регулировать цены по новой методике, или не имеют представления о том, что в реальности происходит, или сознательно искажают картину, манипулируя общественным мнением.

Сейчас задача заключается в том, чтобы сделать препараты 2010-2011 года рентабельными. У нас есть предложения, которые мы уже направили в правительство. Во-первых, в законе есть норма, которая хоть завтра может быть реализована на практике: если возникает дефектура лекарственного препарата, то Минздрав может обратиться в правительство с тем, чтобы в случае необходимости единовременно в поднять цену на этот препарат.

- Минздрав выходил с такими обращениями?

-На днях к нам впервые поступили два проекта документов на преднизолон и иммуноглобулин противостолбнячный. Второе – мы предлагаем для всех препаратов, которые не индексировались, применить накопленную индексацию. Повышение цены может составить до 50 процентов. Третье предложение касается самых недорогих лекарственных препаратов до 100 рублей. Мы предлагаем сделать для этих препаратов заявительный принцип перерегистрации цены. Производители могут заявить любую цену до 100 рублей, которая кажется им приемлемой. Все это обсуждалось еще три года назад на заседаниях в аппарате правительства. Минпромторг нас активно поддерживал.

- Почему эти решения пока не приняли?

- Было два соображения. Во-первых, в тот момент не было такой дефектуры препаратов, как сейчас. Вторая проблема заключается в том, что препараты до 100 рублей составляют примерно 30 процентов всего списка лекарств. У людей действительно низкие доходы. Трудно объяснить им, почему лекарство вчера стоило в аптеке 20 рублей, а сегодня 60. Есть очевидные решения, есть экономические причины, почему эти решения надо принимать, но все упирается в восприятие населения. Решения по сохранению недорогих лекарственных препаратов на рынке неизбежно приведут к повышению их стоимости, но это необходимо для того, чтобы они остались на рынке. Если недорогие препараты уйдут, то население будет вынужденно потреблять (и уже потребляет) кратно более дорогие лекарственные препараты иностранных производителей.

(Продолжение следует)